The. St. Petersburg Times

Для овладения ситуацией, восстановления доверия народа к руководству республики нужны были энергичные меры. Первый шаг был сделан в начале июня 1988 г. Сразу же после избрания по ею инициативе Верховный Совет Армянской ССР в ответ на просьбу властей Нагорного Карабаха принял решение дать согласие на вхождение ИКАО в состав Армении. Это был беспрецедентный случай в истории СССР, когда одна республика дает согласие на вхождение автономного образования другой республики в свой состав. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы в Советском Союзе и международном сообществе.

Первый секретарь ЦК сознательно шел на этот шаг с целью довести до советской и мировой общественности сущность проблемы Нагорного Карабаха. Этот шаг во многом способствовал тому, что в скором времени Москвой было принято решение о создании Комитета особого управления ИКАО при ЦК КПСС, Президиуме Верховного Совета и Совете Министров СССР. Такого прецедента тоже не было в истории СССР. Этим решением Нагорный Карабах фактически выводился из подчинения Азербайджана и переходил в управление непосредственно центром.

В тот период в республике сложилась непростая ситуация. После принятия Верховным Советом Армении такого решения по Нагорному Карабаху у С.Г. Арутюняна значительно осложнились отношения с руководством страны. Кроме того, определенные силы в Армении делали все возможное для дестабилизации обстановки в республике и дискредитации ее руководства. Естественно, главной мишенью был руководитель республики. Начались ложные и необоснованные обвинения в измене и предательстве. И это в ситуации, когда ему интересы Армении приходилось отстаивать в Москве. Сейчас, вспоминая о тех тяжких временах, он говорит, что, борясь с центром по карабахской проблеме, он постоянно ждал удара в спину.

К тому периоду, когда Сурен Гургенович стал руководителем республики, сложились крайне неблагоприятные обстоятельства для того, чтобы реализовать свои потенциальные возможности и устремления КПСС, которую он представлял в тот момент, сходила с исторической арены. Он был бессилен приостановить процессы, которые с легкой руки руководства в ее главном штате приобретали необратимый характер. Пошел трагический, разрушительный процесс в СССР.

Говоря о проблеме Нагорного Карабаха, важно отмерить, что за все послевоенные годы С.Г. Арутюнян был единственным первым секретарем ЦК КП Армении, который посещал Нагорный Карабах. И это было в то напряженное время. В ходе поездок он встречался с партийным и хозяйственным активом, трудящимися сел и городов. Все эти поездки в Нагорный Карабах он совершал, несмотря на запрет со стороны Москвы, будучи уверенным, что руководитель Армении не может быть отдален от армянского населения автономного образования, судьба которого стояла на повестке дня.

В 1990 году, когда разрушительные процессы в стране и союзных республиках стали необратимыми, С.Г. Арутюнян подал в Политбюро ЦК КПСС заявление об отставке. М.С. Горбачев принял отставку.

Возникает вопрос, почему С.Г. Арутюнян подал в отставку, будучи первым секретарем ЦК КП Армении? Привожу слова Сурена Гургеновича: «Эта отставка была моей личной отставкой, и никто меня к ней не подталкивал. Это подчеркиваю потому, что до сих пор у некоторых существует такое представление, будто, будь моя воля, я продолжал бы работать, а к отставке меня привели мои напряженные отношения с ЦК КПСС. Это не так. Да, действительно, была определенная напряженность в наших отношениях, но когда я поставил вопрос о моей отставке, это было полной неожиданностью для Горбачева и ЦК КПСС. Мое заявление было рассмотрено на закрытом заседании Политбюро ЦК. Вопрос обсуждался в течение полутора часов, выступили многие члены Политбюро и секретари ЦК. Обсуждение было довольно напряженным, в мой адрес звучали и похвала, и критика. Секретарь ЦК О.Д. Бакланов, например, с укором сказал, что Арутюнян хочет уйти национальным героем. Нет, в герои я не рвался. В основном же звучали такие реплики, что уход Арутюняна повлечет за собой бесконтрольность в Армении и в конечном итоге к ее потере.
Новогодние приложения для iPad